Потерянный берег. Рухнувшие надежды. Архипелаг. Бр - Страница 234

234

– Очень интересно… тогда тебе с ними точно надо поговорить, Андрей сказал, что граната из сундука, я ее туда и убрала.

– Хорошо, – я вытерся полотенцем и взял Алешку на руки, – обязательно поговорю.

Хлеб, сметана, масло, мед, сваренные вкрутую яйца и травяной чай – роскошь в мире, который пережил планетарную катастрофу? Еще бы! Но для островитян это все доступно, теперь доступно. Были времена, когда и запеченным в углях картофелем питались, запивая сырой водой, и были рады, что сыты. Но люди сами сделали свой быт, сами обеспечили себя достатком, а некоторые еще и приторговывают излишками. Как это стало возможно? Очень просто – мало объединиться и совместно выживать, люди должны чувствовать уверенность в завтра, должны ощущать себя в безопасности, кроме обязанностей у людей должны быть и права. Право быть свободным, право жить своим трудом, право ожидать и требовать от тех, кто у власти, отдачи. Конечно, у нас тут не санаторий, хотя климат располагает, большинство работает в различных службах и на производствах острова. Хуторяне, те вообще в две смены трудятся, но они и самые богатые люди на Сахарном относительно современных реалий. Еще хорошо, можно сказать, зажиточно, живут те, кто освоил какое-нибудь ремесло, например, у нас тут делают отличную обувь, что-то вроде мокасин из кожи и с наборной подошвой; несколько семей объединились в артель, перешивают и шьют одежду; кто-то открыл слесарные мастерские. Наши бывшие зэка, что живут отдельной общиной на южной оконечности острова, «заткнули за пояс» потомственных пасечников, рядом с которыми мы их и поселили. Вообще прониклись несостоявшиеся пираты тем, как мы здесь живем, и многое сделали для общего блага и, чего уж, для себя. Уже несколько месяцев функционирует дорога через лес от промзоны до южной оконечности острова, там стоит вторая лесопилка и не нужно гонять морем вокруг Сахарного баржу, чтобы забрать заготовленные пиломатериалы. Люди их в основном простили, но и не забыли, однако и не напоминает им никто об их прошлом. Задумался я что-то, очищая скорлупу с яйца…

– Эй, ты здесь? – Света закончила кормить грудью Алешку, уложила его в кроватку и тоже села за стол.

– Да…

– А мне кажется, ты где-то далеко, что-то случилось?

Я посмотрел на нее, потом на мальчишек, на что Андрей сразу виновато опустил взгляд.

– Андрей, я видел во дворе кучу дров наколотых…

– Да! Это мы вчера пилили, а потом кололи, – не без гордости заявил Дениска.

– Молодцы, а чего в поленницу-то не сложили?

– Не успели, уже стемнело.

– Позавтракали? Тогда вперед, доделывать то, что начали.

Как только дети вышли из дома, Света подошла к открытой двери и сняла с дверного проема двухслойную марлю – наш «эрзац-кондиционер», намочила ее в ведре с водой и, встряхнув, снова повесила, глянула на мальчишек во дворе и спросила:

– Так что случилось?

– Происходит что-то, не могу пока все сложить в голове.

– Это опасно для нас и для Сахарного?

– Вот над этим и работаем, скоро опять в море, договорились о крупной сделке по тяжелому вооружению.

– Мальчишки, – Света присела рядом и положила мне голову на плечо, – все вам пушечки да патрончики.

– Не поверишь, но не у нас первых будет эта сделка по, как ты сказала, пушечкам. В Лесном у пристаней пушечки давно стоят, и неизвестно, что еще они приобрели. Еще сектанты эти…

– Какие сектанты?

Я вкратце рассказал Светлане историю о Спасе и его приходе и о том, какие меры мы приняли.

– А что с людьми?

– В смысле?

– В прямом, ну зачистят, как ты сказал, ребята из форта этого Спаса, но там же люди, с ними что?

– Не знаю пока, но и Сахарный в лагерь беженцев превращать неохота, нянчиться с ними, мозги им на место вправлять.

– Свяжись со Слободой, – пожав плечами, сказала Света, подливая мне еще чаю, – с отцом Андреем.

– Ты моя… – я крепко обнял Светлану и поцеловал. – А ведь отличная идея!

– Он мне очень тогда понравился, когда из Слободы к нам приезжал с визитом, рассудительный такой, добрый, очень располагает к себе, и язык так подвешен, что действительно всем сектантам на зависть.

Со стороны пирса донесся звук склянок, один сдвоенный удар.

– Сегодня дома побудешь? Хотя чего я спрашиваю…

– Сегодня и, возможно, завтра буду на Сахарном.

– На обед ждать?

– Обязательно! – ответил я, снова поцеловал Свету, подхватил с пола разгрузку и прошел к сундуку в кладовой, по пути задержавшись на минуту у Алешкиной кроватки.

Зацепив клипсу радиостанции за пояс, я достал из рюкзака свой ежедневник с вложенной в него картой, хотел закрыть сундук, но остановился, отыскал РГДху. Новенькая и, слава богу, без УЗРГМ, даже отверстие для запала пробкой закрыто. Сунул гранату в карман и вышел во двор. Бим «помогал» мальчишкам укладывать колотые дрова, то есть периодически подбегал к поленнице, вытаскивал полено и тикал в дальний угол огорода, ожидая погони, что Дениска радостно и делал.

– Ну, рассказывай, – я присел на колоду, – откуда граната?

– Мишаня подарил, – опустив голову, пробубнил Андрей.

– Какой Мишаня?

– Из хуторских он, сирота.

– Фамилия у Мишани есть?

– Я не знаю… он у тети Иры на складах работает часто, помогает там всякое разбирать. – Андрей шмыгнул носом. – Бать… ты только… ну это, мне перед пацанами будет стремно, если узнают, что я запалился.

– Андрей, это ведь не игрушки!

– Я знаю! Мы на военной подготовке в школе уже проходили.

– Проходили они, запал где?

– Сейчас принесу.

– Неси, – я вздохнул, и так что-то зачесалась рука, на предмет отвесить Андрею хорошего подзатыльника, но сдержался.

234