Потерянный берег. Рухнувшие надежды. Архипелаг. Бр - Страница 260

260

– Скажем так, я и вот Иван Иванович – представители власти этого острова.

Оставив бывших сектантов размышлять о своем прошлом, настоящем и будущем, наша экспедиционная группа с тремя бойцами Данилова, в сопровождении Димы-сталкера выдвинулась к «Иртышу». Сам Данилов и еще пятеро разведчиков остались присматривать за поселком, ну и охранение обеспечивать.

– Поторопиться бы, а то этот сбежавший найдет каких-нибудь отморозков себе под стать или растрезвонит про «Иртыш» по всему материку. И все, считай, тут третья мировая начнется в локальных масштабах, – сказал Иваныч, когда мы наконец-то оказались на пологом склоне, внизу в трехстах метрах на спокойной синей воде, накренившись на правый борт, замер «Иртыш».

– Хорошо его побило, – заметил я, рассматривая корабль, на его некогда белоснежном борту ржавыми шрамами виднелись вмятины.

– Если сможем запустить вспомогач, – стармех стоял рядом, опираясь руками на колени, он откашлялся, мучаясь отдышкой, – откачаем воду, аварийный материал, бог даст, найдем, течи устраним…

– Чего гадать-то, пошли, – Иваныч заметно оживился и стал спускаться.

– Ты на фишку, – похлопал я по плечу одного из разведчиков, – вон в тот кустарник забейся и поглядывай тут, а то и вправду…

На одном из двух шлюпов, что были у каменистого берега, мы подплыли к свисающему до воды трапу и поднялись на борт.

– Ко дну-то не пойдет? – спросил я у Иваныча, держась за леер.

– А ты не подпрыгивай шибко, – хмыкнул он в ответ. – Но даже если и пойдет, то совсем не утонет, на брюхо сядет, вон камни.

Я перегнулся и посмотрел с борта вниз, действительно, сквозь чистую воду было видно каменистое дно, но тут работает эффект линзы, так что до дна не менее десяти метров.

– Вы с Юрой осмотрите все сверху вниз, мы в машинное, а…

– А вы, бойцы, на палубу из трюма тела доставайте да на берег перевозите, – продолжил я за Иваныча.

– Угу, – Иваныч покопался в клапане рюкзака, достал мощный аккумуляторный фонарь и кивнул своим: – Пошли, мужики.

Молчаливой тенью Юра шел за мной вдоль борта, мы прошли в надстройку, поплутали захламленными коридорами, мимо кают-кабинетов и кубриков-палат и, наконец, поднялись на мостик. В некоторых каютах обнаружились мумифицированные и объеденные трупы. Меня преследовал запах, запах смерти, сырости и еще какой-то тухлятины

– Ну что, – вышел на связь Иваныч, – как там наверху?

– На мостике бардак, – ответил я, – кое-где в каютах останки тех, кто, судя по всему, пострадал во время Волны…

Спустя час, когда мы с Юрой, замотав лица, закончив поверхностный осмотр, расположились в кают-компании для экипажа, где был относительный порядок, и, похоже, тут Спас и устроил свое логово, к нам присоединился и Иваныч.

– Солярки есть немного, – с чумазым лицом Иваныч присел на угловой диванчик и, вытерев руки ветошью, достал трубку. – Вспомогач мужики не запустят, но там есть отдельный дизель-генератор на тридцать киловатт, сейчас только жидкости проверят, всю силовую нагрузку снимут, а то запылаем мы тут, кабелей много побито…

– А немного солярки это сколько?

– Тонн семь, – пожал плечами Иваныч и, выдохнув к потолку дым, добавил: – Тут две силовых, одну аж с места сорвало, вместе с промежуточными валами и опорными подшипниками, да и вторая силовая, похоже, вклинившая, забортная вода поступает через переборочные сальники…

– А ты надеялся, «Иртыш» в строй ввести?

– Да какой, – отмахнулся Иваныч, – я просто вспоминаю, как мой СР болтало да швыряло… там, в машинном, мы нашли еще троих, как куклы поломаны.

– Да и тут по каютам и кубрикам попадаются…

– Вертолет-то пойдешь смотреть?

– Какой вертолет? – я аж подпрыгнул.

– Обычный, поисково-спасательный, Ка-27 вроде, если мне память не изменяет… На юте не видел, что ли, вертолетную площадку? У ангара… ворота только переклинило, но со стороны одного из постов пройти можно. Я так, пошарил фонарем, сама машина под брезентом и на талрепах растянута, так что наверняка цела, – Иваныч чуть заметно улыбнулся. – Вот тебе и прибавка к авиапарку, только кто летать будет в этой нашей, мать ее, эскадрилье?

– Юра, пошли… – Я схватил фонарь и быстро выскочил из кают-компании… почти выскочил, моя голова с треском влетела в край проема, в глазах потемнело, и я рухнул на светло-желтый линолеум коридора…

– Вот же учишь вас, учишь… сухопутных, – Иваныч заботливо подоткнул мне под спину свернутый матрас, когда я пришел в себя и попытался подняться. – Лежи уж… сколько раз говорить, проемы надо перешагивать! Что вы вечно скачете по ним?

– Дай попить, – попросил я Иваныча, приглядываясь к обстановке. – Тошнит.

– Еще бы! Тошнит его… держи. – Иваныч протянул эмалированную кружку с чаем.

– Сладкий какой!

– Пей!

– А где мы?

– Заночевать решили на берегу, тут и разбили временный лагерь, извини, но на «Иртыше» тяжело находиться, из-за приличного крена, из-за запаха и из-за того, что там буквально кожей чувствуешь трагедию и смерть, прибраться надо бы там для начала. В общей сложности мы перетаскали из трюма и кают тридцать пять тел и останков. Всех сложили ниже по берегу и, закрыв валунами и камнями, сделали братскую могилу.

Я потрогал внушительную шишку на голове и, поморщившись от боли, спросил:

– Ну и что у нас в сухом остатке?

– Кроме вертолета?

– Какого вертолета?

– Обычного, поисково-спасательного, – гоготнул Иваныч, и все мужики, что сидели вокруг костра, тоже закатились смехом.

– Как тебя звать-то помнишь? – просмеявшись, спросил Иваныч.

260