Потерянный берег. Рухнувшие надежды. Архипелаг. Бр - Страница 218

218

– В смысле?

– Не знаю, все тело свело…

– Так, ну-ка, открывай ротик… очень вкусное лекарство… – я обошел Иваныча и открутил пробку фляжки. – Давай еще глоточек, наши хуторяне толк в этом пойле знают! Вот, молодец… теперь трубочку…

Достав из нагрудного кармана Иваныча трубку и кисет, я набил ее табаком, раскурил и протянул Иванычу, тот жадно схватил ее губами, сделал несколько затяжек… не знаю, то ли самосад крепкий, то ли растрогался так наш капитан от моей заботы, но в уголках его глаз проступили слезы.

– Вот и хорошо, давай-ка один пальчик… второй…

Я помог Иванычу расцепиться со штурвалом и, усадив его в капитанское кресло, снова протянул флягу.

– Знаешь, Серег… – сказал Иваныч спустя несколько минут молчания, – я же никогда, слышишь, никогда вот так сам не попадал… ну было по молодости, штурмана подменял, так то боевой корабль был, эсминец, мать его! А тут… я, если честно, думал, всё, шандец, всех вас погублю…

– Ты справился, Иваныч, и лучше, чем ты, я не знаю ни одного капитана в этом мире, – я повернулся и подмигнул ему. – Вырвались же!

– Вырвались, – Иваныч опустил голову и громко вздохнул, – но к новому экватору я пойду теперь только на судне из старого мира, никаких деревянных новоделов!

– Согласен, с мореходностью у «Авроры» слабовато, пусть меж островами Архипелага «бегает», а нам надо что-то другое на роль флагмана выдвигать.

– А теория этого кришнаита, похоже, подтверждается.

– Отчасти да. Ну что, как рука?

– Да отпустило вроде, только пальцы онемевшие еще.

– Ты иди, спи…

– Да, пойду, – Иваныч еще раз приложился, закрутил пробку и отдал мне флягу, – только если что, сразу буди.

– Обязательно, – я снова отвлекся от управления и приборов и оглянулся на Иваныча.

Пирс на Железке был свободен, и пришвартовались по-барски, то есть как получилось, так как руль у нас почти заклинило еще три дня назад. Иваныч намеренно загнал «Аврору» на отмель рядом с пирсом, судно уткнулось килем в каменистый берег и, чуть накренившись, замерло. Вымотались и устали все… Кроме того, что были трое увечных, не сильно, но с переломами, остальной экипаж отделался небольшими ушибами, испугом и весь переход занимался тем, что подменял тех, кто стоял на ручной помпе, потому как мотопомпа перегрелась и вклинила к исходу первых же суток болтанки.

– Иваныч, а как мы слезать с мели-то будем? – спросил я капитана, когда он дал команду заглушить двигатель.

– Никак! Пока с нашей верфи ребята сюда не прибудут и не устранят течи по трюму, а потом сдёргивать ее буксиром с мели и на буксире же тащить к Сахарному.

– Все так плохо?

– Да, не в те воды сунулся наш флагман, – хмыкнул Иваныч и как-то грустно улыбнулся, – но свою задачу он выполнил, и даже перевыполнил.

– Ладно, я к радисту, дам радио по закрытому каналу и…

– И спать! – договорил за меня Иваныч, а потом утопил кнопку громкой связи и сказал: – Всему экипажу – благодарность от капитана… всем отдыхать двенадцать часов!

Прежде чем завалиться спать, после того как я дал радио на Сахарный, сначала зашел к нашему врачу, чтобы перевязать колено, но тот спал прямо на операционной кушетке. Не стал будить, самостоятельно перевязался и побрел в свою каюту, в которой тоже «без задних ног» уже дрых Юра. Вытянувшись на шконке и закрыв глаза, я слышал через открытый иллюминатор, как Иваныч вежливо посылает Сашу и бойцов комендатуры Железки:

– Мужики, все потом, у нас все живы и все, кроме меня, уже спят… неделю на ногах с перерывом на пару часов сна – это тяжко, все позже, Саша. Радио на Сахарный мы дали…

Саша что-то ответил, но я уже не слышал и провалился в сон.

440-й день

Спал беспокойно, снилась какая-то муть… снова картинки из детства и солнце, настолько яркое и жаркое, что я проснулся оттого, что жутко хотел пить. Предрассветные сумерки достаточно освещали каюту, я поднялся с постели на ноги и сразу почувствовал ненормальность наклона палубы – сидим на мели с приличным креном. Юра вздрогнул и открыл глаза…

– Спи, я на камбуз, пить хочется.

Юра ничего не ответил и не пошевелился, его веки опустились, и он снова громко засопел. «Аврора» как вымерла, все просто смертельно устали и вымотались, даже на камбузе тишина и, как следствие нескольких дней пережитого шторма, полный бардак – на полу посуда, шкафчики тоскливо смотрят на меня перевернутым нутром, коряво распахнув дверцы. Я поднял с палубы эмалированную кружку с оббитой эмалью и налил воды из расходного бачка со стены, который держался на одном анкере, жадно опустошил кружку и сразу налил еще. Подошел к иллюминатору, открыл его и осмотрел пристань на Железке и щитовой барак дежурной службы, рядом с которым прохаживается караульный, а его напарник замер у трапа, спущенного с «Авроры» на берег.

– О, Николаич… – Вася с сонным видом вошел в кают-компанию, – тоже не спится?

– Ага… Нет новостей из эфира?

– Так, все стандартно – телеграммы, переговоры капитанов, да чья-то шифрограмма проскочила, с Амурки скорее всего.

– Где же они провалились? – задал я сам себе вопрос вслух и присел на поднятый табурет.

– Американцы?

– Угу… Вот куда они делись?

– Может… – Вася тоже выпил воды и наклонился в раздаточное окошко, пытаясь обнаружить там Володю, – может, они тоже на юг подались? Топлива у них – целый танкер, вот и шарахаются, изучают новый мир. Ну… или нашли кого-нибудь вроде нас и прививают им азы истинной демократии. Вовка! Хватит дрыхнуть, экипаж готов завтракать!

– Всем голодным в столовку на Железке, – сонным голосом ответил Володя и выглянул в окошко. – Ой… Сергей Николаевич, я просто с комендантом договорился, что в столовой на наш экипаж утром будут рассчитывать, а у меня тут и печь сорвало с места во время шторма, и проводку замкнуло… я могу, конечно, титан вагонный растопить…

218