Потерянный берег. Рухнувшие надежды. Архипелаг. Бр - Страница 251

251

Это место было когда-то, до Волны, грунтовой дорогой местного назначения, вот и леера видно, разве что теперь трава и кустарник стирают следы цивилизации, наступая из леса. Деревья по обе стороны почти укрыли грунтовку своими кронами с сочными листьями и ветками, завитыми лианами. Дорожное полотно образовало своего рода природный тоннель в таежную глушь, а еще десяток лет и станет это все самыми настоящими непролазными джунглями.

– Ети вашу мать! Вот оно мне надо на старости лет! – донеслось со стороны ходовой рубки, но сначала там что-то неслабо громыхнуло.

Юра улыбался, я повернулся посмотреть и увидел, как Иваныч трясет пулеметом в одной руке, а вторую руку с кулаком высунул в иллюминатор, естественно, в мою сторону.

Из лесного тоннеля стал нарастать шум моторов, сначала показался тот самый курьер, который почему-то обзывал наш «Мандарин» «Бедой», в привычном виде, то есть упакованный в тактическом плане по самое не могу. Этот Рэмбо шел медленно спиной к нам и, сгибая в локтях руки, делал жесты, помогая водителю топливозаправщика сдавать задним ходом. КамАЗ подъехал почти к аппарели, остановился, и его водитель заглушил мотор.

– А вы чего такие все страшные… и нервные? – Рэмбо наконец обратил на меня и Юру внимание.

– Места дикие, люди кругом тоже, – ответил я, поднимаясь с колена.

– Ну здорова, – Рэмбо протянул мне широкую, как лопата, ладонь в беспалой кожаной перчатке.

– А где Артур Андреевич?

– Я за него, или что-то не устраивает?

– Да в принципе без разницы.

– Ну что… – Рэмбо достал из одного из подсумков замызганный и измятый листок и прочитал: – Значит, с вас… соляра, ага, вижу, масло…

– Вон, в ящиках, – показал я на наспех сколоченные ящики, в которых лежали колхозные бурдюки.

– Угу… вижу, ну и того, презренный металл еще…

– Презренный металл тоже есть, получите после полной загрузки.

– Хорошо, – пожал плечами Рэмбо, – тут метрах в пятистах небольшая поляна, на ней хоть развернуться можно, а от нее и до берега дорога паршивая и узко, так что сейчас наливняк соляру всосет, потом подойдет «маталыга», с краю тут встанет, на нее ящики с маслом. Потом начинаем грузить ваши посудины, по окончанию загрузки подъезжает БТР, вы проверяете наше железо, мы взвешиваем презренный металл… ну и все, если у высоких договаривающихся сторон не окажется взаимных претензий, то сделка состоялась, и разбегаемся. Устраивает такая постановка?

– Вполне, – ответил я.

– Жека, приступай, отсасывай! – гоготнул Рэмбо и подал сигнал стоявшему на подножке молодому парню-водителю.

Странно, но все прошло весьма гладко, без каких-либо провокаций и даже навязчиво дружелюбно… Рэмбо все время отпускал какие-то плоские шутки, успел перекинуться с Юрой парой фраз в стиле «Воевал, вижу… Где? …А, знаю, бывал!», до отделения этих непонятных тактических спецов помогали закатывать и заносить железо… Может, зря я так нервничал? А у ребят просто что-то случилось с рацией или они элементарно заблудились… Ладно, пока рано расслабляться.

Своим ходом вполне сохранный «Град» заехал на плашкоут, где его потом за мосты раскрепили талрепами и проволокой, закатили и тоже закрепили две гаубицы, а потом компактно были уложены ящики с боекомплектами. Все остальное грузили кранбалкой на палубу и в трюм «Кумача». Юра весьма дотошно проверял и само вооружение, его комплектность, ЗИП и количество боеприпасов…

– Ну что, нет повода не отметить сделку! – к плашкоуту подошел Рэмбо, после того как ему с БТРа дали отмашку по поводу соответствия количества золота в патронном ящике.

Рембо достал из сухарки армейскую флягу, открутил пробку и, сделав пару глотков, протянул ее Юре.

– Держи, десантура, это подарок фирмы, бренди отличный, японский.

Юра покосился на меня, я кивнул. После весьма скромного глотка Юра протянул фляжку мне, я поднял ее в сторону Рэмбо и тоже отпил.

– Забирайте, забирайте, с вами приятно иметь дело, а у нас такого пойла хватает. Ладно, время – деньги! Надо ехать.

Рэмбо забрался на броню, и «восьмидесятка», зашуршав колесами по грунтовке и рыча двигателем, скрылась в лесу.

– Ну что, Михайлова снимать? – поинтересовался Юра.

– Кого?

– Группу Потапа.

– А… нет, подождем еще, мало ли. Пусть пока все закрепят хорошо на «Кумаче». – У меня все равно был какой-то адреналиновый зуд, с чего, казалось бы.

Плашкоут с усиленным экипажем отправился домой. Ему предстояло пройти левой протокой, мимо Тортуги, где он заправится и продолжит путь, причем не по привычному морскому пути, а напрямую, мимо множества разбросанных по внутреннему морю мелких островов – бывших вершин и хребтов сопок. К слову, с некоторых пор на нескольких этих островах постепенно начинают селиться малочисленные общины, вдохновившись примером острова Сахарный. Но в основном селятся там, где есть доступ к пресной воде, родникам и ручьям, или роют колодцы, где это возможно.

На «Кумаче» наконец закончились работы по погрузке и закреплению груза на палубе и в трюме, на борт вернулась команда наблюдения, и мы отправились дальше, вверх по течению. В колхозе Ганшина предстоял сложный разговор…

– На одиннадцать часов движение, вижу технику! – доложил наблюдатель с поста на баке, когда мы прошли вверх по течению не более пары километров.

Иваныч сбавил ход до самого малого, покосился на пулемет, а потом сказал мне:

– Глянь-ка, что там.

Припав к биноклю, я несколько удивился – на осыпавшемся берегу, к которому выходила небольшая просека, стоял БТР, рядом с ним на земле лежали два больших снарядных ящика, а у кромки воды стоял Рэмбо и махал нам рукой с радиостанцией.

251