Потерянный берег. Рухнувшие надежды. Архипелаг. Бр - Страница 265

265

– С другой здравый смысл и реалии нового мира.

– Вот, я очень рад, Сергей, что до тебя это дошло без каких-либо подсказок с моей стороны или со стороны последствий, какие могут произойти, втянись ты в это дело… Тут ведь что случилось? Тут ты, можно сказать, своим решением вторгся в личные дела некого дельца, решил своей инициативой контролировать его действия, его… эм… бизнес. А помнишь, как мы ревностно отнеслись к ситуации к тем наблюдателям на Васином острове?

– Да, но они работали на тех, кто потом нас атаковал.

– А чем ты отличаешься? – Макарыч подкинул в огонь несколько веток сушняка. – С точки зрения АА, ты такой же супостат…

– Это я, уже успокоившись и сто раз все осмыслив, понимаю, – я тяжело вздохнул, – ребят жалко…

– Ребята, пусть земля им будет пухом, военные! Это их работа! Паршивую вещь скажу, но единственный, кто в ответе за их гибель, это ты, но ты тоже, можно сказать, действовал на упреждение, пытаясь обезопасить весь анклав.

– Это ты меня сейчас успокаиваешь или реабилитируешь передо мной самим?

– Понимай, как хочешь, – своим стеклянным взглядом Макарыч посмотрел на меня и снова уставился на разгорающийся огонь.

– Мне это надо переварить еще самому…

– Главное, самобичеванием не занимайся, ты все правильно сделал, просто современные реалии и неписаные законы нового мира внесли свои коррективы.

– Да уж… Для тебя, Макарыч, дело будет… первоочередное, займись плотно, как ее… эм… агентурной разведкой по анклавам и начинай прорабатывать, как ты называешь, оперативные планы по поводу Новой Земли. Не знаю, с Асланом, с луневскими контакты налаживай, но надо пресекать этот кильдым. Судя по радиоперехватам и периодическим истерикам по поводу налетов в пределах архипелага, новые пираты оборзели. Это наши земли, наши воды, мы там живем! Гадить нам под носом не позволю!

– Вот это другой разговор, – Макарыч чуть заметно улыбнулся и, подставляя кружку, добавил: – Давай-ка налей кипяточку…

К полудню «Кумач» встал на рейде в километре от берега, на траверзе от поселка, и я поручил Макарычу и Данилову заняться переселенцами, их доставкой на корабль и размещением. Вся наша группа, за исключением нескольких дозорных, которые углубились в лес по линии берега, также перебралась на борт «Кумача» посредством санитарного катера. К слову, хороший катер, Макарыч на него уже глаз положил, отремонтировать, вооружить и сделать патрульным катером береговой охраны… Дожили, теперь нам нужна и такая служба. Я не возражал, разве что Иваныч побурчал немного, но потом все же согласился с доводами безопасника.

В ожидании команды кока «экипажу ужинать» я сидел в каюте, рассматривая карту, где был отмечен приблизительный маршрут погибших разведчиков. Белых пятен хватало, точнее в тех местах после Волны, где наших сталкеров не было, да и от кого-либо мы тоже не получали топографической информации. После разговора с Макарычем я засунул подальше гордость, обиды… разве что чувство вины точило порядком. Однако посылать по маршруту самолет, как только представится возможность, я не передумал. Нужны были карты, нужна была информация по затопленным и не тронутым Волной населенным пунктам, пусть их там и по пальцам пересчитать. К слову, о таежных поселках… разные у них судьбы, а уж какие интересные судьбы у людей, которые в них проживали. Забавную историю мне как-то рассказал Михалыч, когда я засиделся с семейством у них на хуторе. Баба Поля со Светланой и детьми были в доме, а мы с Михалычем, уже изрядно приняв на грудь, сидели во дворе, разглядывая звезды и болтая о быте выживших…

– Про поселки да деревушки, что не совсем потонули, все ж не нужно забывать, вон и библиотеку какую привезли, – с козьей ножкой в зубах, что давно потухла, говорил Михалыч.

– Да что там брать, кроме возможных выживших, да и не факт, что захотят они свои родные места покидать. А библиотеки есть далеко не везде, как и школы…

– От чудак человек! Про Чилисино слыхал?

– Ну конечно! Там вроде руды всякие медные да золото в семидесятых нашли, верно?

– Верно-то оно верно, и поселок вроде большой отстроили, и школа-десятилетка, и больница, и клуб были! Даже котельная своя была, а просеку под ЛЭП аж на шестьсот километров пробили, да дорогу железную к самому БАМу, ага, даже ерапорт не ерапорт, а полоса была, только вот в сьмидисятых нашли, а в перястройку, прости оспади, – Михалыч перекрестился, – потеряли! Племяш-то мой бабу тамошнюю в жены взял, Нинку, ага… а у тестя евойного, значит, было еще трое братьев, один из тех братьев как-будто жулик, но не такой, не кровопивец, а так все государственну собственность расхищал, еще при заводе-то. Вообще мужик он солидный был, видал я его пару раз, в пижнаке всегда, с телефоном, и даже по этому телефону с кем-то на ихнем, на иностранном шпрехал, ага. Его так вроде и погоняли – «Паша-англичанин».

– На английском разговаривал?

– Ну вродь того, ага… И стали, значит, в том Чилисино постепенно обживаться и дружки его. И знаешь, и электричество опять появилось, и котельная заработала, и завод, который почти разворовали, вдруг ремонтировать начали. Кафе на басурманский манер в бывшем сельпо открыли, ага, котлеты жарили да промеж булок клали… Кругом асфальту накатали и это… – хмыкнул Михалыч, вспомнил про козью ножку, подкурил, и улыбнулся в усы, – ага, асфальту, значит, везде сделали и давай по тому асфальту на своих иномарках разъежжать… колеса жгут почем зря, газуют, да и соревнуются, кто сильней колеса пожгет да кривее проедет.

– Дрифт, – догадался я.

265